Матрёна:
«Я люблю весь день гулять,
Глазками по сторонам стрелять,
Себя сладким ублажать,
Да весельем забавлять»
Царь
воскликнул: «Боже правый!
Сыновья сказали правду,
Что девицы нынче злые,
Нерадивые, пустые.
Что ж, послушаем Ульяну,
Что и так уже с изъяном.
На крестьянке не годится,
Ведь царевичу женится»
Ульяна:
«Я умею всё: стирать,
Дом в порядке содержать,
Гладить, штопать, вышивать,
А ещё люблю вязать.
Я умею щи варить,
Стряпать булки, платья шить,
Огород весь посадить,
Прополоть его, полить,
Урожай потом собрать
И ума ему придать.
Что в варенье превратить,
Что поквасить, посолить.
Я люблю с детьми играть,
Песни петь и танцевать.
Не умею я скучать,
Время попусту терять.
У кого желанье есть,
Интересных дел не счесть»,
Опустив глаза, сказала
И девица замолчала.
Царь
сказал: «Что ж, я послушал
И хочу узнать вас лучше,
Что бросаться нам словами,
Нас порадуйте делами.
Я хочу, чтоб девы сами,
Да умелыми руками,
Хлеб мне завтра испекли
И к обедне принесли»
Только вышли от отца,
Да спустилися с крыльца,
Братья
вновь стали смеяться,
Над Иваном потешаться:
«Наши девы знают дело,
Им прислуга пособит,
Но отцу твоя крестьянка
Вряд ли сможет угодить.
Что она в селе видала?
Лишь коврижку и едала,
Знает вкус ржаного хлеба,
Осрамит тебя к обеду!»
Ваня снова грустный ходит,
Себе места не находит.
Тут попробуй не сробей-ка,
Подвела судьба-злодейка!
Час заветный настаёт,
Царь девиц к обеду ждёт.
Голодал на всякий случай,
Ощущать, чтоб вкус получше.
Хлеб Прасковья подала
Царь
спросил: «Сама пекла?»
Прасковья:
«Вот ещё, ведь я княжна,
Я работать не должна.
Хлеб кухарка испекла,
Я его лишь принесла»
Царь, попробовав, сказал:
«Лучше б в рот его не брал,
Пресный и невкусный хлеб,
Лишь испортил он обед»
Хмыкнула в ответ княжна:
«Не моя же в том вина,
Хлеб кухаркой испечён,
Я тут вовсе не при чём.
Прикажу её прогнать,
Впредь уж будет она знать.
Слуги ветреный народ.
Им ума не достаёт»
Исподлобья царь глядит
И угрюмо говорит:
«Ну, чей следующий черёд?»
Хлеб Матрёна подаёт.
Царь
спросил: «Пекла сама?»
Матрёна:
«Я же не сошла с ума!
Слуги тесто замесили,
Его в форму положили,
Форму затолкали в печь,
Мне осталось лишь стеречь,
Когда хлеб тот испечётся,
Коркой вкусною возьмётся.
А меня тут сон сморил,
Не было терпеть уж сил.
В результате этих дел,
Хлеб немного подгорел.
Ну, подумаешь беда!
Не пекла я никогда.
Это дело мне невмочь,
Ведь боярская я дочь!»
Царь
сказал, прищурясь: «Что ж,
Что же с вас теперь возьмёшь!»
Хлеб Матрёны он отдал,
Даже пробовать не стал.
«Ну, Давайте ж третий хлеб,
Я всё понял уж про вас,
Чтоб начать скорей обед,
Мы закончим этот фарс»
Подала поднос Ульяна,
Сбросив с хлеба покрывало.
Тут понёсся по палатам
Дух приятный аромата.
У присутствующих едва
Не вскружилась голова.
Хлеб красивый и румяный
Испечён самой Ульяной.
Словно царский терем вышел
Даже петушок на крыше,
Башни, ставенки резные,
Двери, окна расписные.
Царь
сей замок оглядел,
Просто чуть не обалдел.
Перевёл немного дух
И сказал не громко: «Ух!
Сделан, сей пирог искусно
И наверняка он вкусный.
Красота такая здесь!
Как же это чудо есть?
Взять кусочек пирога
Не поднимется рука.
Что ж, попробую слегка
Я, пожалуй, петушка»
Царь кусочек отломил,
Осторожно проглотил.
Тут притихли все вокруг.
Царь
же улыбнулся вдруг:
«Вкус у пирога волшебный,
Просто необыкновенный.
До того пирог прекрасен,
Можно есть его лишь в праздник!
Что ж, Ульяна, это мило,
Ты нас очень удивила,
Мы такого не видали
И никак не ожидали.
А сейчас прошу я вас
Выполнить второй наказ.
Мастерство своё явить
И таланты все раскрыть.
Каждой дам я полотно,
Не украшено оно.
Нужно полотенце сшить,
Да узорами покрыть.
Завтра прямо по утру
Я вас всех с работой жду,
Повторюсь я, что заданье
Вы должны всё сделать сами»
Только вышли из ворот,
Где гуляет весь народ,
Младшего Ивана сразу
Взяли братья в оборот.
Данило:
«Ах, Ванюша, ты хитёр!
Думаешь, нам нос утёр?
Ну, подумаешь Ульяна
Может булку спечь румяну,
Мы же брат не голодаем,
Мы и не таких видали.
Всё равно эта девица
Стать царицей не годится.
Царский стол, ведь знаешь ты,
Полон всякой вкусноты.
Эти добрые услуги
Нам всегда окажут слуги»
Гаврило:
«Справится ль твоя Ульяна
С новым делом так же рьяно.
Ведь у наших слуг не счесть,
Целый штат помощниц есть.
Здесь для них проблемы нет,
Стоит им домой вернуться,
Сделают в один момент,
Не успеешь оглянуться.
А твоя, Иван, девица,
Даже если шить умеет,
Пусть хоть дважды мастерица,
Вряд ли уж к утру успеет.
Где уж ей создать узоры,
Чтоб сам царь стал любоваться,
Ведь привычнее народу
Куском ткани утираться»
Данило:
«Вань, не радуйся зазря
И надежду не лелей,
Завтра утром у царя
Опозоришься ты с ней»
А Иван-то весь в смятенье,
Гложут всё его сомненья:
«Здесь секрет какой-то есть
И подвох какой-то здесь.
Чтоб крестьяночка простая,
Да девица молодая,
Царский двор могла сразить,
Всех талантом удивить!
Право слово – это чудо,
Но загадывать не буду,
Лучше уж уснуть скорее,
Утро вечера мудрее»
Час заветный настаёт,
Утром царь невесток ждёт.
Чем порадуют его,
Государя своего.
Подошла к нему княжна
Горделива и важна.
Смотрит царь на полотно,
Не украшено оно.
Прасковья:
«Вышивать его не стала,
Мне вы приказали хоть,
Полотенцев что ли мало,
Чтобы пальцы мне колоть.
Есть прислуга в доме нашем,
Надо, вышьют и соткут,
И приказ вчерашний ваш,
Это их удел сей труд.
Я – княжна, а значит знать,
Стану руки я марать,
Вышивать я не хотела,
То не княжеское дело!»
Усмехнулся царь устало:
«Спеси много, толку мало.
Неприглядные дела,
Что ж вторая принесла?»
Матрёна:
«Узор я вышить не смогла,
Но мне прислуга помогла
Прошить полоски разные,
Не правда ли прекрасные?
Полоску сделала одну я,
Строчить ведь вовсе не люблю я,
Все остальные за меня
Прислуга сделала моя.
Своим трудом горжуся я,
Вы не судите очень строго,
Полоска синяя моя,
Хоть кривоватая немного»
Рассматривает царь: «Так, так,
Ну, что же лучше, чем никак,
Ведь всё же ты старалась,
Почтила мою старость.
Его не стану отдавать,
Им буду ноги вытирать.
Да, невесёлые дела,
Ну, что же третья принесла?»
Ульяна:
«Вы полотенце мне давали,
Его сама я вышивала.
Хотелось мне создать узор,
Чтоб Ваш порадовал он взор,
Чтоб всяк, чей взгляд к нему припал,
Душой при этом отдыхал»,
Негромко девица сказала
И полотенце показала.
Все ахнули – то ж полотно,
Но как украшено оно.
Расшитое всё кружевами
Так, что не выскажешь словами.
По центру полотна пейзаж,
Что дух захватывает аж!
Природы вид прекрасный
Расписан в ярких красках.
Он вышит гладью так умело,
Так неожиданно, так смело,
Сказать по правде, не скрывая,
Картина просто как живая.
Чудесного рисунка гладь манила,
Где в волны, а где в облака,
Просветами блестя слегка,
В узоры «Ришелье» она переходила.
Потом ряды мережек шли,
Узоры нитями плели.
И в завершенье кружева,
Плетенья тонкого канва.
Всё полотенце так прекрасно,
Что всем, кто видел, было ясно
Нельзя в быту им утираться,
Им можно только любоваться.
Взял царь поближе посмотреть,
Чтобы получше разглядеть.
Увидел он прозрачный пруд,
Деревья стройные вокруг.
В воде их видно отраженье
Стволов и кроны продолженье.
Спокойно лебеди плывут
И мягко волны создают,
Белеют в небе облака
И солнце светит свысока.
Лучи ласкают всё вокруг
Деревья, лебедей и пруд.
Он весь сверкает, серебрится,
Картине этой царь дивится,
В ней жизни смысл простой заложен,
Он взгляд свой отвести не может.
Как будто весь он растворился
В пейзаже этом и забылся.
Здесь греет солнышко его,
Ему приятно и тепло.
Плеск волн его ласкает слух,
А лебедей он кормит с рук.
Он слышит листьев шелест
И птиц весёлых трели.
Он здесь остался б навсегда,
Но царства ждут его дела.
С трудом он оторвал свой взгляд,
Сказал: «Ну, что ж я очень рад,
Ульяна, я скрывать не буду,
Ты всем нам подарила чудо,
Ты – мастерица, тут нет слов,
Тебя поздравить я готов»
Царь:
«Ну, что ж девицы молодые,
Готовьте платья дорогие.
Я посмотрел на вас в миру,
Хочу увидеть вас в пиру.
На пир мой дружно собирайтесь,
Как можно краше наряжайтесь.
Хочу проверить вас, девицы,
Как можете вы веселиться»
Как только вышли из палат
Ивану братья говорят,
Чтоб погасить сомненья,
Снять боль от пораженья.
|
