Учёба в школе и
посещение церкви.
Занятия
в школе вела у нас учительница, а по изучению религии уроки вёл священник
греко-католической церкви. Учительница имела право за плохую учёбу бить больно
линейкой по рукам, а священник имел право за невыученные молитвы ставить в угол
на колени на сухой горох. Однажды и мне избила учительница руки линейкой, я
выпрыгнул в окно, убежал домой и пожаловался маме. Она приходила к учительнице и разговаривала с
ней. После этого меня учительница больше никогда линейкой не била. А на коленях
на горохе мне стоять не довелось. Конечно, нам было не до учёбы, учились мы
плохо, так как в городе и в семьях происходили разные страшные события, так что
нам было не до хорошей учёбы. Но читать по слогам и писать буквы мы научились.
До
прихода немцев у нас в классе учились дети русских, поляков, евреев. Но потом
дети евреев исчезли из класса. Появились дети евреи в нашем классе только после
установления советской власти после оккупации.
Мы всем классом
с учительницей один раз в неделю ходили в церковь на службу, которую вели
священники в церкви. Церковь была в центре Станислава на центральной площади у
ратуши. И я видел, как на эту площадь сгоняли евреев в огромном количестве,
полицаи хватали их за шиворот, толкали на площадь и говорили: « Иди туда!!» Это
же делали немецкие солдаты.
Куда идут эти
тётеньки, дети и дяди?
В
октябре месяце 1941г. наш класс с учительницей пошёл в церковь в центр города. Там
было согнано огромное количество евреев. А вдоль дороги от центра города до еврейского кладбища стояли
по сторонам дороги справа и слева немецкие солдаты с автоматами через каждые
три метра, готовыми стрелять в любую минуту. Это было оцепление дороги, по
которой евреев погнали на расстрел на еврейское кладбище. Улица Семирадского вела
прямо на еврейское кладбище (до кладбища было около километра). А по дороге шли
евреи: женщины, дети разных возрастов, мужчины по 5 человек в ряд. Мы не могли
понять, что происходит. И спрашивали:
«Куда ведут этих тётенек, детей и дядей?» Но ответа не получали. И вот часов в
10 утра на кладбище началась канонада: стреляли одновременно из большого
количества автоматов, карабинов. Стреляли без остановки, без перерыва часов до 12 ночи. День был дождливый,
холодный, иногда пролетали снежинки. Это был единственный день расстрела, когда
расстреливали до 12 ночи.
Снаружи
кладбище было оцеплено немецкими солдатами, а постоянно стреляли в евреев более
сотни автоматчиков и из карабинов.
В начале массового расстрела я был около
ратуши, где были тысячи евреев.
Я
побежал от ратуши на улицу Семирадского. Там уже шла нескончаемая человеческая
река на кладбище до 12 часов ночи. Некоторые дети были очень маленькие, и их
несли женщины на руках, некоторые дети постарше шли сами, держась за руки
взрослых. Расстрел продолжался в течение не менее 14 часов одновременно из
огромного количества автоматов и карабинов. Дети гибли наравне с взрослыми. Позднее
мальчишки рассказывали мне, что детей не расстреливали. Детям мазали какой-то
мазью под носом, и они погибали мгновенно. На кладбище были приготовлены
ямы-могилы, шириной 10 метров и длинны 15-20 метров, такой, как современные
силосные ямы, глубиной несколько метров.
В
октябрьский день (12 октября) 1941г. массового расстрела, всех расстрелять не
смогли, (вероятно, не было готовых могил). И тех, кого не успели расстрелять до
12 ночи, отпустили. Люди разбегались, плакали от радости, некоторые кричали, стоял
невыносимый человеческий крик из сотен голосов от радости, а некоторые сошли с
ума. Но напрасно они радовались, так как через несколько дней их снова отловили
и снова повели на расстрел.
Детское непонимание происходящего сменилось пониманием происходящего, сменилось
страхом, а потом диким ужасом!! Как мы не сошли с ума? Я не мог понять, что со
мной происходило. Это трудно описать! Мне было жалко этих людей!! Зачем и
почему их расстреливали!?!
Мои переживания невозможно
описать, это неописуемо!!!
Даже
через много лет я не перестаю задавать себе вопросы: «Как я выжил в этом
кошмаре? Как остался живым? Как я не
сошёл с ума?»
Справка:
12 октября 1941 года на еврейском кладбище Станислава было убито около
10000 евреев.
Так я,
будучи ребёнком, оказался невольным свидетелем расстрела около10000 евреев в
один день. Эта массовая акция уничтожения евреев в г.Станиславе позднее вошла в
историю оккупации Западной Украины под названием «кровавая неделя в Станиславе»А
потом в течение трёх лет оккупации я был свидетелем ежедневных расстрелов
людей.
Остальные,
практически ежедневные расстрелы, начинались в 10 утра, заканчивались к обеду
(с 1941 по июнь 1944г.). Вероятно, немецким расстрельным бригадам нужно было
вовремя пообедать!!
Через
несколько дней после расстрела около 10000 евреев с кладбища стало распространяться
зловоние от гниющих человеческих тел. Оно распространялось на несколько
километров в округе. Дышать нормально около дома было невозможно. Я нос затыкал
платком. Разлагающиеся трупы напоминали смрадом о себе всему городу. Трупы были
прикопаны землёй, но не более чем на 40-50 сантиметров. Такого сильного зловонного
запаха и такой интенсивности я в своей жизни больше никогда и нигде не
встречал.
Расстреливали
людей, предварительно раздев догола, а все пожитки и чистую одежду полными,
нагруженными доверху грузовыми машинами впоследствии вывозили куда-то с
кладбища мимо моего дома. Так одежда оставалась чистой, без пятен крови, без
грязи и выделений человеческого тела во время смерти. И её немцы ещё где-то использовали!
Я сам
видел, так как я часто ходил на пастбище и пас там корову, как расстреливали
голых людей, а голые тела людей на солнце отсвечивали белым цветом. Людей ставили
большими очередями голыми над огромной могилой.
Расстрелы
в последующие три года продолжались практически ежедневно, или через день или
два дня. Но уже расстреливали человек по 1000- 500 – 400- 200 в один раз.
Заключённых
из Станиславской тюрьмы не водили по улицам на кладбище, а возили на расстрел
на больших грузовых немецких машинах (машины были больше современного российского
ЗИЛа).
Только перед
концом оккупации людей расстреливали в одежде, не раздевали. И прямо в одежде
закапывали.
Наблюдать
и изучать события на кладбище запрещалось. В кирпичной синагоге на кладбище на
верхнем этаже стояли станковые пулемёты,
там постоянно дежурили 2 пулемётчика. С вышки
синагоги была видна дорога и деревянный мост через реку Быстрицу, по
которой из деревни Загвиздя женщины носили молоко в город продавать на базар,
некоторые ходили по этой дороге на работу в город. Если они останавливались и
смотрели в сторону кладбища и синагоги, то оттуда стреляли в них для
устрашения, но не убивали. Пули летели в воду и наводили страх на прохожих. Останавливаться
и рассматривать кладбище проходящим людям по этой дороге не разрешалось.
Деревенские женщины обычно были одеты в национальную одежду: в вышитые красивые
украинские кофточки и большие пышные юбки. Я слышал, как они потом
рассказывали: «Нам страшно ходить в город по этой дороге! В нас стреляют из
пулемётов с крыши синагоги, находящейся на кладбище!»
Однажды я
видел, как привезли в Станислав человек 50 итальянских солдат-пленных. Они были
одеты в военную итальянскую форму. Я видел, как в сопровождении немецкой охраны
их вели в здание немецкой казармы. Дальнейшая судьба этих итальянцев мне
неизвестна.
| 
