Маленькая поэма.
Часть первая.
(Ведьма)
Простывший, гулкий ветер
Завыл в печной трубе
И завываньем этим
Напомнил о тебе.
Мне этот ветер буйный
Ромашку душу рвёт,
Тобой я недолюблен,
Ты мною… Нет, пройдёт!
Ведь скоро я забуду
Те дни далёких встреч.
Потерян мой рассудок,
Хоть сердце б уберечь.
Ну что ж ты мучишь, ведьма,
Во снах приходишь в ночь?
Шабаш сзывает ветер,
Сгинь, нечисть, прочь же, прочь!
Нательный крест сжимая,
Шепну слова молитв.
А ведьма, улыбаясь,
Мне пальчиком грозит.
И вот уж милой девой
Склонилась у пруда,
К тебе шагаю смело,
Ты шепчешь мне – Сюда!
Я, как ребёнок, счастлив,
Во сне найдя любовь…
Русалкой рыжевласой
Ты обратилась, вновь.
Моя слабеет поступь,
Всё ниже, ниже дно…
Прилипла к телу простынь,
Очнулся. Мне в окно
Стучал проклятый ветер,
Прислужник чёрных сил,
Стегал он будто плетью
И душу затравил.
Часть вторая.
(Кукла)
Ветер злобной
шавкой лает,
Тучи по бокам колотит.
Ведьма свечью ритуальной,
Восковую куклу топит.
Плачет воск и жёлтой кровью
Капли катятся на блюдце.
Кукла пронзена иглою,
А колдунья, впав в безумство,
Что-то шепчет в диком танце,
Бледнолицая и злая,
Кружит в сумрачном пространстве
Руки свеч и куклу сжали.
По стенам несутся тени,
Дьявольский справляя праздник
Их картина ужас сеет,
Воздух пахнет смертной казнью.
***
Роса наливалась зарёй
И всюду гуляла прохлада,
А мы целовались с тобой
Любовью объяты.
И было нам всё нипочём,
Казалось, мы вместе навечно,
Но время пришло, палачом,
Забрало беспечность.
И долгие, скучные дни
Сырого, дождливого лета
В душе у меня берегли
Твой образ из света.
Я помню в объятьях твоих
Мне было легко и прекрасно,
Теперь я живу, как старик –
На сердце ненастно.
Уже не прошу о любви,
Не плачу от боли проклятой.
Лишь помню я кудри твои
И голос приятный.
Но, всё ж, мне понять не дано
Зачем жизнь так несправедлива.
Тебе лишь одной
Желал быть счастливой!
Прощай, печаль
моя, прощай.
Прощай, печаль моя, прощай!
Теперь уже не «до свиданья».
Огонь, тоску мою сжигай,
Во мне нет мест воспоминаньям.
Приюта в сердце нет для клятв,
Я в вечную любовь не верю.
За грубость рук себя прокляв,
Вином залью свою потерю.
Я, грубиян, к тому ж, подлец,
И об одном прошу: «Не ахай!»
Всему приходит свой конец.
Босой… с распахнутой рубахой…
И нас не повенчал венец,
Былая жизнь вдруг стала прахом…
Всему приходит свой конец
И чувства брошены на плаху.
***
Есть счастие великое на свете
Жить, вечно излучая доброту,
Жалеть цветы, что обрывает ветер,
В убогих улицах видеть красоту.
Дарить тепло случайным в жизни людям
И слёзы за улыбкою скрывать.
Хорош ли я? Пусть Бог меня рассудит,
Привык всему живому сострадать.
Я скорбь таю по всем, кто канул в бездну,
Любовью согревая дни живых.
Я знаю, жизнь моя не бесполезна
Пока живу не для себя – для них!
Пускай зовут глупцом и вслед смеются,
Но истинное счастье скрыто в том –
Чтоб отдавать живому наши чувства
И никогда не думать о плохом!
***
Белой тенью свет
Покрывает мрак.
Как любой поэт,
Я, слегка чудак.
В громкой тишине
Слышу глас немых.
Потому, извне
Достаю свой стих.
Оттого мой стиль
Архаизмом нов,
Я его вскормил
Молоком орлов.
Ночью вижу, как
Брызжет солнца свет.
Кто же я? Чудак?
Или всё ж – поэт!
***
Ах, как жаль, что прошедшее помнишь,
А обратно себе не вернёшь.
Лишь брожу и брожу я, средь комнат,
А по телу всё катится дрожь.
Мне так холодно. Только осталось,
Что признаться и кануть во мрак.
Что в душе ты навечно осталась
И какой я был юный дурак.
Будь же счастлива, милая дева,
Всё как есть принимая, без слёз.
Знай – тогда я любил неумело,
Лишь с годами люблю уж всерьёз!
Мне не нужно присутствовать рядом,
Чтоб душа восполнялась тобой.
Для меня послужило наградой.
Пониманье любви неземной!
| 
